Обзоры

«С гомофобами нужно просто разговаривать»: интервью с петербуржцем, который на протяжении двух лет водит по городу ЛГБТ-экскурсии

Александр показывает своим гостям «гомоэротичный» Аничков мост, развеивает мифы о Мордоре, с которыми в Петербург приезжают иностранцы, и называет Екатерининский сад «приложением для гей-знакомств из 90-х». Мы спросили у автора экскурсии, как он реагирует на агрессию, почему в нашей стране не любят и боятся ЛГБТ-сообщество, нужно ли говорить с детьми на тему сексуальности и почему превратить в гея никого нельзя, как бы страстно вы ни целовались на эскалаторе.

По профессии герой интервью — инженер судомеханических установок, однако по специальности почти не работал и ушёл в общепит ещё в университете. Начинал с обслуживающего персонала, закончил управляющим. Сейчас Александр интересуется копирайтингом, проходит курс программирования и учит испанский язык.

Что из себя представляет ваша ЛГБТ-экскурсия? По какому маршруту вы водите гостей, как она проходит?

В основном мы гуляем в центре. Своих гостей я встречаю у Казанского собора, потом мы обязательно проходим по Аничкову мосту. Если вы в курсе, этот мост некоторые петербуржцы называют «мостом шестнадцати яиц» из-за молодых людей и коней на каждом углу. По моему мнению, это достаточно гомоэротичная скульптура, особенно учитывая, что все парни полуобнажены. Понятно, что в истории нашего города были итальянские архитекторы, но тем не менее это интересное сочетание. Для иностранных туристов Россия — достаточно гомофобная страна, и наличие четырёх полуобнаженных мужчин на одной из центральных улиц Петербурга в связи с их видением нашего государства — это интересный разрыв шаблона.

Какие-то рассказы могут испугать или шокировать ваших гостей из других стран?

Из 16 моих гостей 15 были англоговорящими. Многие вещи их удивляют, причём скорее в приятную сторону. Приезжая в Россию, они ожидают увидеть ту картинку, которую рисуют их медиа, а я, гуляя с ними по городу, пытаюсь показать, как дела обстоят на самом деле. Многие туристы думают, что у нас здесь бардак и чуть ли не животный мир. По моим ощущениям, у нас спокойнее, чем им представляют это в медиа.

Я не спорю, у нас в России много проблем и трудностей для ЛГБТ, нельзя сказать, что всё хорошо. Я пытаюсь показать, как есть на самом деле, чтобы они самостоятельно сделали вывод, верить своим СМИ или нет.

Как вам впервые пришла в голову идея сделать именно такую экскурсию?

Я долгое время работал в одном из петербургских гей-клубов. Одним из приятных бонусов работы был доступ на крышу с прекрасным видом на канал Грибоедова и Казанский собор. Как только на Airbnb появился раздел впечатлений, я сразу подумал, что стоит это место показать людям. Но под это нужно было взять какую-то идею, потому что прогулок по крышам в Петербурге достаточное количество — это не очень интересно. Учитывая, что я в то время работал в гей-клубе, я решил, что это может стать хорошей основой для экскурсии. Я сам являюсь частью ЛГБТ-сообщества, работаю с этими людьми, поэтому я взял на себя ответственность рассказывать об этом другим, как участник и наблюдатель.

В вашей экскурсии есть историческая часть — откуда вы берёте для неё информацию?

Я не провожу полноценную историческую экскурсию, да, такая часть у меня есть, но это не основа прогулки. Есть общеизвестные факты — например, о том, что в Екатерининском саду представители ЛГБТ находили друг друга ещё до изобретения интернета. Это место — обязательная часть нашей прогулки. Я рассказываю гостям, как молодые парни выходили в этот сад, прогуливались среди аллей, пытались поймать контакт глаз с другими ребятами. Можно сказать, что это Grindr (приложение для гей-знакомств. — Прим. ред.) 90-х. Один из источников, которым я пользуюсь, — книга «Другой Петербург» Константина Ротикова. В ней рассказывается история Петербурга со дня основания, и красной нитью через повествование проходит тема жизни ЛГБТ-сообщества.

Насколько ваша экскурсия коммерчески выгодна? Большой ли спрос?

Я начал водить экскурсии в мае прошлого года, у меня было 6 человек в этом году и 10 в прошлом. Я не провожу прогулки поздней осенью и зимой. За экскурсию гость платит около 40 евро. Это ни в коем случае не профессия — скорее, интересная встреча с человеком другой культуры и нации, повод попрактиковаться в английском и рассказать, как мы живём здесь на самом деле.

Закон о запрете гей-пропаганды как-то влияет на вашу деятельность?

Все мои гости старше 18: у меня в условиях прописан такой пункт. Это отчасти из-за того, что в мою прогулку включены алкогольные напитки. Скорее всего, даже без алкоголя мне пришлось бы применить возрастной фильтр. В плане организации экскурсии я не сталкивался с трудностями, но мы обсуждаем этот закон с моими гостями. Я не политик и не юрист, чтобы рассуждать профессионально, но я упоминаю, что такой закон был принят, и стараюсь услышать, что они думают об этом и донести точку зрения тех, кто этот закон принимал. Какие будут сделаны из этого выводы — это дело моих гостей.

Как ваши гости воспринимают информацию о законе?

Некоторые из них практически не в курсе, что речь идёт о тех, кому ещё нет 18. Они думают, что это закон, запрещающий гей-пропаганду вообще, среди всех. Условно, если вдруг ты решишь пойти в гей-клуб, то тебя точно арестуют и посадят в тюрьму. Многие очень удивляются, когда узнают, что этот закон направлен только на сохранение анонимности, если вокруг тебя дети. По мне, если в твоем окружении маленькие дети, то ты в принципе вынужден избегать достаточно большого количества тем, не только про ЛГБТ.

Вы считаете принятие закона о гей-пропаганде дискриминацией ЛГБТ в России?

В какой-то степени — да, в какой именно — до сих пор не могу понять. У меня есть теория о том, что этот закон был принят в тот момент, когда ЛГБТ-сообщество в России использовалось как инструмент влияния на общество. Это было во время предвыборного процесса, тема муссировалась в течение года, и я считаю, что это было просто инструментом для отвлечения внимания общества от других проблем. Можно сравнить ситуацию пять-семь лет назад и сейчас — в данный момент ЛГБТ-сообщество не является инструментом влияния на массы. Сейчас главные наши ньюсмейкеры — это Украина и США. Точно так же чемпионат мира по футболу стал прикрытием для принятия закона о повышении пенсионного возраста.

Вы сказали, что в принципе избегаете общения с детьми на определённые темы. Как вы думаете, можно ли с детьми говорить о сексуальности?

Я не вижу в этом смысла. Я думаю, что о таких вещах с детьми должны разговаривать родители, а не кто-то со стороны. О чём они примут решение поговорить со своими детьми — это их дело. Они решают, что они собираются рассказывать своим детям и насколько широко собираются охватить разнообразие тех видов сексуальности, которые существуют на данный момент. Скажу больше, я не считаю необходимым разговаривать с чужими детьми не только о ЛГБТ-сообществе, но и даже об отношениях между гетеросексуалами.

У нас достаточно гомофобная аудитория, и я уже предвижу, что наши читатели напишут в комментариях. Скорее всего, это претензии в духе «я не гомофоб, но не нужно выпячивать свою ориентацию, занимайтесь этим дома, под одеялом». Что вы об этом думаете?

Я сторонник теории, что гомосексуальность — это просто один из видов сексуальности. Как и все остальные виды, это случается, и это допустимо. Кого-то это может задевать, кому-то не понравится, кому-то это будет интересно. Думаю, что хейтеры и тролли найдутся на любой материал. В любом случае, если текст вызывает у аудитории какие-то эмоции, — значит, он был написан не зря.

На самом деле вопрос немного в другом. Эти люди, условно говоря, отказывают вам в праве саморепрезентации. Как вы к этому относитесь?

Можно вспомнить пример гей-парадов. Я думаю, что большинство жителей России против гей-прайдов. В гей-сообществе тоже немало людей, которые не видят смысла в таких мероприятиях. Есть лидеры мнений среди ЛГБТ-сообщества, которые считают прайды необходимым и важным элементом своего движения. Я могу только озвучить свою личную точку зрения: мне нет необходимости устраивать прайды. Я думаю, что проведение таких мероприятий в данный момент для ЛГБТ-сообщества приносит больше вреда, чем пользы. Становиться снова на острие внимания общества, быть инструментом — по-моему, это неправильно.

Никто не будет отрицать, что я реальный человек, что я сижу перед вами и рассказываю о своей экскурсии, о своих гостях. Кому-то это может не понравиться, но это останется проблемой этого человека. Я рассказываю о себе не с целью пропаганды — это вообще дебильное слово в данном контексте, а просто с целью рассказать, как оно есть. Я не говорю, что это круто, давайте все на нашу сторону. Если у кого-то мой рассказ вызывает негатив — пускай его отпустит побыстрей.

Если бы у вас была возможность изменить одну деталь, связанную с жизнью ЛГБТ-сообщества в России, что бы это было?

Должно появиться что-то юридически закрепленное для тех людей, которые состоят друг с другом в отношениях. К примеру, при несчастном случае они не могут посетить своих близких в отделах реанимации, потому что фактически не являются членами семьи. Этот пункт внёс бы некоторую долю равноправия между людьми — все имеют право на возможность быть со своими близкими, когда это необходимо.

Как вы думаете, почему среди россиян достаточно много гомофобов?

Много аспектов. Я думаю, что это связано в том числе с тем, что в советское время эта тема считалась одной из запретных, в Уголовном кодексе была статья за мужеложство. С момента распада Советского Союза у нас не сменилось население, очень много людей просто так воспитаны.

Вы говорите про старшее поколение, но среди молодых людей гомофобов тоже достаточно.

Думаю, что это просто от незнания. У них в голове набор штампов о том, что гей — это чувак в колготках, на каблуках и с накрашенными помадой губами. Отчасти это так подаётся на телевидении — думаю, что этим забиты головы многих. Есть ещё мнение, что самые агрессивные гомофобы являются латентными гомосексуалами: просто не принимают себя и стараются максимально отстраниться от темы. У меня такие люди не вызывают неприязни, я понимаю, откуда это в них берётся, — с ними просто нужно пытаться разговаривать.

Зачастую это достаточно враждебно настроенные люди. Как вы обычно реагируете на агрессию?

Если это не несёт угрозы жизни, то достаточно спокойно. Я понимаю, что это говно в их руках, и я либо позволю взять его в свои руки, либо отстранюсь. Наличие меня как представителя ЛГБТ — это просто повод, в любом случае у такого человека найдётся причина выместить агрессию.

Хочу добавить, что в крупных городах — Москве, Петербурге, Екатеринбурге, Сочи и других миллионниках — большинство — это адекватные и приятные люди, для которых различные сексуальные нюансы — это личное дело каждого. Многие в крупных городах считают, что если тебе интересен человек, то не важно, с кем он спит и предпочитает целоваться. А агрессивно настроенное меньшинство есть в любой стране мира. Если где-нибудь в Бруклине ты возьмёшь за руку другого парня, ты можешь так же неслабо огрести, как и в районе Гражданского проспекта.

Важно понимать, что если ты увидишь целующуюся парочку на эскалаторе — ты не станешь геем. Сексуальность — это часть твоей природы: ты рождаешься либо геем, либо гетеросексуалом, и превратить в гея никого нельзя. Приятно, что подавляющее большинство понимает такие вещи.

Текст: Петр Сапожников

  •    2 292
avatar
Интересные обзоры