Где вы провели детство?

Я жил в районе площади Мужества в доме под народным названием «Пентагон». Там во дворе стояла жестяная горка немного повыше обычной советской горки, в разных уголках были какие-то пенсионерские качели, но основная часть двора представляла собой здоровенную проплешину, по обе стороны которой стояли скамейки – мы их переворачивали и они становились футбольными воротами.  Потом, году в 1982-м, там еще поставили теннисный стол. И еще зимой энтузиасты сколачивали в той же проплешине коробку для катка, на котором мы катались и играли в хоккей. Так что у меня было довольно спортивное детство, и я считаю, что спортплощадка должна обязательно быть возле дома.

У вас есть любимое место в городе?

Мне нравятся пешеходные зоны Васильевского острова, от Университета до Стрелки. Я люблю сидеть там в кофейнях, встречаться с друзьями. Кроме того я очень люблю Комарово, где у меня дача: недавно туда провели отопление, и мы с женой целый год прожили в этом доме.  Да и сейчас если есть возможность уехать из города – мы это делаем. До тридцати лет привлекает урбанистический образ жизни – а потом начинаешь ценить этот покой, возможность побегать, побродить по лесу. И еще это возвращает нам здоровье. И работоспособность повышается. Недавно я писал рассказ в городе – писал напряженно, полтора месяца. А потом на даче написал продолжение за неделю. Испугался –  не графомания ли? Но друзья сказали – нет, просто свежий воздух.

До тридцати лет привлекает урбанистический образ жизни – а потом начинаешь ценить этот покой, возможность побегать, побродить по лесу. 

Как горожанин, что вы можете сказать о строительстве в Петербурге? 

С одной стороны я вижу, что оно ведется бешеными темпами. Я только что приехал из Парижа – там такого нет. С другой – я замечаю проблему организации пространств. При строительстве вырубаются зеленые насаждения – в итоге нет природы. Недавно был у друга в Мурино в новом доме – планировка квартиры отличная, но рядом пустырь и болота, магазинов почти нет, очень-очень неуютно.  Совсем непонятно, когда дворы возле новых домов загромождены машинами. Все эти вещи должны решаться на стадии проектирования, как это сделано, например, в концепции «Живи» Ленстройтреста. 

Можно ли что-то заимствовать из европейского опыта?

Вообще урбанистика – это сложная наука, которой у нас долгое время почти не занимались. Мы теряли уникальные кадры – талантливые российские урбанисты уезжали за рубеж. Только сейчас появились образовательные программы института «Стрелка» в Москве.  Так что учиться, безусловно, надо, но мне кажется, что скорее у Америки, чем у Европы. Америка – это идеальный пример урбанистики. Пространство Манхэттена, этого крошечного пятачка, идеально: там есть все для тебя. Там были придуманы превосходные урбанистические идеи, начиная с небоскребов – так они сумели создать эффект бесконечности в ограниченном пространстве, «если не вширь, то ввысь». Там был очень обаятельный проект – «Земля для машин». Планировалось, что по земле будут передвигаться только авто, а для пешеходов будут сделаны специальные эстакады. Это была идея такого воздушного Манхэттена и, кстати, частично она реализовалась. Другой пример совершенной урбанистики. У них по центру тянулась заброшенная железнодорожная эстакада Хай-Лайн. Они ее засадили растениями и превратили в самый модный парк для прогулок. Представляете – в центре каменных джунглей вы поднимаетесь на эстакаду, и оказываетесь в парке. Вот такие вещи должны перенимать Петербург и Москва.

Как вы себе представляете идеальное жилище?

За городом. Мне кажется, это сейчас входит в моду. Главное, чтобы такое жилье было доступно людям среднего класса.