Экспозиция настенных картин в галерее под открытым небом пополнилась: поговорили с петербуржцем, создающим эту красоту

Как появилась идея переносить изображения на стены?

Наверное, это ДНК, которое во мне содержится, это у каждого есть, просто у меня, может быть, это сильнее выражено. Поэтому так попёрло что-то сделать, нацарапать, нарисовать — но при этом я не художник. Вообще я 15 лет служил в артиллерийских войсках, и вот приставку «арт», которая у меня есть, я использую сейчас по назначению. А почему я переношу на стены? Меня учили же разрушать, как артиллериста, а теперь всё наоборот, создаю красивое.

Физически не каждый художник готов полезть на стену и рисовать, а мы изобрели технологию, которая позволяет краску с картины перенести прямо на стены здания. Моя миссия здесь — проводник для художника.

Где вы первый раз реализовали идею?

Началось всё с того, что у нас было производство на проспекте Науки, 12, корпус 5. Там стоит трансформаторная будка, роспись которой мы с «Ленэнерго» согласовали. Перевели туда изображение Исаакиевского собора с высоты птичьего полёта. (В «Ленэнерго» отметили, что у них полномочий согласовывать такие объекты нет. Возможно, речь шла о том, что компанию уведомили о планируемом нанесении изображения. — Прим. ред.)

После мы переехали в здание близ Радищева переулка. И местные стены стали для нас неким испытательным полигоном. Тончайшую полимерную плёнку, которую я сам изобрёл, я испытываю с разными составами.

Какие картины можно увидеть в переулке сейчас?

Картины Боттичелли, Андрея Корольчука и Владимира Колбасова. Сегодня к ним добавится Роман Ляпин (во время нашего интервью Олег Лукьянов как раз печатает картину в мастерской для дальнейшего нанесения. — Прим. ред.).

Как петербуржцы относятся к вашим экспериментам?

Когда я грунтую стенку специальным составом, а он белый, все думают, что я закрашиваю, и постоянно меня спрашивают: «Зачем вы это убираете?» Я уже думаю написать на спине слово «художник»! А в итоге, конечно, всем нравится.

Реакция не заставила себя долго ждать. Когда мы наносили очередной шедевр, вокруг нас собралась внушительная толпа, все фотографировали и ждали результата.

Легко ли делать сейчас арт-объекты согласованно?

Вот то, что мы сейчас будем делать, — это незаконно, можно зафиксировать акт вандализма. Но наносится она очень быстро, минут за пять, то есть физически меня невозможно поймать. Претензий со стороны коммунальных служб пока не было, лишь один раз закрашивали, когда Владимир Путин приезжал, но я восстановил их после. А так такую красоту никто трогать и не хочет.

Сейчас мы проходим все этапы согласования для создания арт-объекта на Гагаринской. Там жители дома, которым нравится творчество художника Владимира Колбасова, сами попросили у себя во дворе создать большую картину. Вместе с Владимиром мы разрабатываем проект и согласовываем, чтобы всё было официально.

Сложно согласовать?

Есть регламент, утверждённый КГА (комитетом по градостроительству и архитектуре), и там нет особых сложностей. Когда мы общались с главным архитектором города, я спросил, почему в городе так сложно согласовать. А он ответил, что никто не согласовывает и если мы хотим это сделать, то будем первыми. Обычно художники ставят постфактум, когда рисунок уже есть.

Почему вам хочется делать это для города?

Если в моих силах сделать красиво, не нарушая эту старину, то я обязательно это сделаю. А ещё это некий сигнал коммунальным службам, чтобы они город в порядок приводили.

Если каждый хоть чуть-чуть сделает лучше, то нам всем будет жить здесь уютнее.

А пока вместе с Олегом Лукьяновым мы идём на «испытательный полигон». Предстоит перевести изображение самой большой картины здесь, художника Романа Ляпина. Накануне Олег подготовил стену, загрунтовал её. Начинается весьма ответственный момент: при переводе картины второго шанса не будет, поэтому нужно точно определить место и аккуратно снять защитную плёнку. Параллельно тот кусок, на который картина уже легла, Олег простукивает щёткой. Так, шаг за шагом, картина оказывается уже на здании.

Кстати, чем хуже стена, тем лучше получается картинка. Вот такой некий парадокс. Она как будто вписывается в архитектуру — и возникает ощущение, что здесь всегда и было её место.

Текст: Дарья Антонова