Обзоры

Ко Дню театра: как камерному «Приюту комедианта» удаётся ставить самые громкие спектакли в стране

«Приют комедианта» — явление для Петербурга уникальное: это единственный государственный театр в городе (и первый в стране), у которого нет постоянной труппы. Такой подход позволяет ставить самые смелые проекты именитых режиссёров: Могучий, Фильштинский или Богомолов вольны приглашать именно тех актёров, которые необходимы для реализации их идей.

В переменчивом актёрском составе крупные звёзды соседствуют с восходящими, камерная сцена «Приюта» способна вместить мюзикл или балет, а также трансформироваться диковинным образом, если того потребует сценография спектакля. Репертуарный подход, неоднократно приносивший театру престижные премии, реализовал художественный руководитель Виктор Минков, стоящий у руля «Приюта» уже четверть века. «Фиеста» расспросила Виктора Михайловича о премьерах, магии места и свободе самовыражения.

Несмотря на пандемические ограничения, театру удалось выпустить за год целых три спектакля — это новые работы Дмитрия Волкострелова, Семёна Серзина и Александра Созонова. Волкострелов за время репетиций своего спектакля «Русская классика» успел принять пост художественного руководителя столичного Центра имени Мейерхольда. Осмысление всеобъемлющего понятия «русская классика» сложно описать словами — Виктор Минков, однако, находит нужные выражения:

«Никто не может сказать, что такое русская классика вообще, что это за явление и как его подавать на сцене. И каждый раз, когда я смотрю «Русскую классику», я этого не понимаю, но меня забирает спектакль, я проваливаюсь в него, мне это очень интересно. Самое классное в театре, когда ты не понимаешь как. Вроде мы знаем все естественные проявления человеческих эмоций: тебе нравится или, наоборот, блевать хочешь или убить режиссёра. Но неизвестно, что с нами происходит, когда мы не понимаем как. На подсознательном уровне мне интересно: эти люди, которые в начале спектакля заходят в музей, — кто они? артисты или посетители, которые пришли на экскурсию? Как это трансформируется в осмысление вообще классических текстов абсолютно разных авторов на протяжении серьёзного исторического периода? Мне кажется, это обалденно — и это Волкострелов, "Русская классика"».

От классики к современности устремляется взгляд Александра Созонова в спектакле «Это всё она», где рассматривается вечный вопрос взаимоотношений родителей и детей в эпоху социальных сетей. Для этой работы Павел Семченко из инженерного театра АХЕ создал впечатляющее сценографическое воплощение интернета. Однако не трансформирующаяся как кубик Рубика сцена трогает зрителя, а камерная, очень личная и в то же время универсальная история:

«Вот разведённая мама, вот её сын, сложный подросток, — рассказывает Виктор Михайлович. — Они живут в квартире вдвоём, и у них нет никакого контакта. Она его любит дико, но не может к нему пробиться. И что она делает? Создаёт страницу «ВКонтакте» от имени вымышленной девочки, знакомится, и сын влюбляется в эту девочку. Мать понимает, что её сын гораздо глубже, чище, светлее, чем она видит каждый день дома. Эта история сделана удивительно: Юлия Ауг вообще фантастическая актриса, и это её возвращение на петербургскую сцену спустя 15 лет».

На первые показы спектакля «Это всё она» специально приглашали детей с родителями. Режиссёр получил очень живой отклик: материал задел оба поколения — многие признавались, что после спектакля обсуждали, спорили, разговаривали друг с другом, как давно этого не делали. Для художественного руководителя театра обратная связь существенна и в другой форме: «Это полный зал. Лучшей рекламы, чем сарафанное радио, всё равно в театре не будет. Как говорят замечательные молодые члены моей прекрасной команды, важно не заманить человека в театр, а сделать так, чтобы зритель пришёл во второй, третий, пятый, десятый раз».

Многократное обращение к классическому материалу не повод отказываться от новых интерпретаций. Так, режиссёр Семён Серзин, знакомый широкой публике фильмом «Человек из Подольска», с неожиданного ракурса показал Ипполита Матвеевича Воробьянинова из «12 стульев» в своём спектакле «Киса». Виктор Минков проводит ещё более ошеломляющую параллель между искателем бриллиантов мадам Петуховой и замечательным актёром Александром Демьяненко, который свои последние значительные роли сыграл на сцене «Приюта комедианта»:

«Этот стереотип Шурика из «Кавказской пленницы» прикрепился к Демьяненко как клеймо. А он был гениальный драматический артист, он играл такие трагические вещи. Его же везде, где он появлялся, звали: «Шурик! Шурик! Шурик!» Вот эта невозможность быть самим собой и наталкивает порой на преступления — собственно, что сделал Киса Воробьянинов с Остапом Бендером? Спектакль «Киса» Серзина — это абсолютно новое прочтение, на мой взгляд, трагическая история. Другое дело, что да, там есть много юмора, безумно много смешного. Вообще я считаю, что нас спасут две вещи: красота и юмор — и всё по отношению к самим себе».

С обезоруживающей самоиронией Виктор Михайлович реагирует на вопрос, как ему удаётся сочетать творческие амбиции и умение поставить деловой процесс в театре. Невзирая на государственное финансирование, средства на оплату актёрского труда идут от сборов. Тем сложнее подбирать репертуар, не идя при этом на творческие компромиссы. Однако художественный руководитель знает, что нужно его театру:

«Тысячу раз бывало, что принесённый режиссёром материал не подходит «Приюту комедианта». Это не Виктору Минкову лично не подходит — я вам больше скажу: сейчас в нашем репертуаре идёт 26 спектаклей, при этом львиная доля названий — это не совсем мой театр. Но это ничего не значит: если это интересно, если это трогает, если это заставляет задуматься и на это идёт публика, которую мы здесь у себя выращиваем, — всё. Когда все люди поймут, что если это не твоё, но это тоже может быть здорово, мне кажется, мир будет счастливым. Почему бы не быть отдельно счастливому месту?»

Счастливым местом в Петербурге оказался «Приют» для Константина Богомолова: его первый спектакль на невских берегах — «Лир» с Розой Хайруллиной в роли шекспировского короля — произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Спектакль «Преступление и наказание» принес режиссёру и «Приюту» ещё одну «Золотую Маску» — и снова заставил заговорить об уникальности интерпретации: как это, Достоевский — и без надрыва! Но в таком сломе шаблонов Виктор Минков видит смысл существования «Приюта»: «Режиссёр, которого я приглашаю, уже знает наше направление, знает нашу публику, наш стиль. Знает, что здесь нужно взрывать. Нужно так подать произведение, как больше нигде ты его не подашь».

Он мечтает теперь сделать на своей сцене третий спектакль Богомолова, «чтобы триптих уже был», а также хотел бы увидеть здесь работы Роберта Уилсона, Алвиса Херманиса, Дмитрия Чернякова. И всем им глава «Приюта» хочет дать то, о чём мечтал основатель театра Юрий Томошевский: «Дать талантливым людям приют, дать реализоваться, сделать то, что в других местах ты сделать не можешь. Это вообще самое главное».

Фото: «Приют комедианта», Антон Ваганов / Fiesta

  •    1 200
avatar
Интересные обзоры