«Наша бабушка сказала: я умру, но останусь в Ленинграде!» — воспоминания блокадников

«Когда началась блокада, мне было пять лет. Мы жили напротив трамвайного парка на 21-й линии Васильевского.

У нас было девять корпусов, и у каждого были свои дворы. За весь период войны только в один попала бомба. Васильевский, конечно, в этом плане меньше пострадал, чем центр.

На 22-й линии, в 4-й школе, мы брали воду из крана. Помню, как ходил туда с бидоном. Вообще я жил в блокаду с бабушкой и тётей, которая работала на табачной фабрике. Тёте выдавали талоны на питание, но брать с собой никого нельзя было. А мать была мобилизована и работала в госпитале института Герцена. У них было там довольно сурово, её к нам не выпускали.

Помню, что продуктов в магазинах было мало. Но вот по воспоминаниям других блокадников, которые были старше, на Новый год удавалось достать даже пиво по талонам и вино!

Когда говорят о блокаде, только одни ужасы представляются. Но забывают о том, что город жил!

Здесь работали, выпускали снаряды для фронта, да и тот факт, что 59 тысяч родилось детей здесь в блокаду, о чём-то говорит? Работали библиотеки, театры, кинотеатры... Да, конечно, много и погибло людей, и тяжело было, но всё-таки город жил.

Мы эвакуировались по Дороге жизни в первый год, 20 мая. Нас увезли к сестре матери, которая работала в Йошкар-Оле. Вот мы туда ехали около двух месяцев, представляете!

Обратно в Ленинград мы приехали в октябре 1944 года. Город был закрыт, это, конечно, была проблема, получить сюда пропуск.

После войны тяжело было. Во-первых, много раненых, госпитали были забиты. Также много зданий было разрушено. Но потихоньку, потихоньку всё стало так, как вы видите сейчас!»

Игорь Владимирович тоже жил с семьёй на Васильевском острове. Вот что он рассказал нам:

«Ещё до войны мой отец был моряком и привёз с севера нам две шкуры медведя, и они были с жиром, необработанные. Как нас это спасло в блокаду! Бабушка отрезала кусочек, опаливала и делала бульон. Вот так и продержались мы.

Мама работала радистом и решила, что меня надо спасать, увозить, мы с ней по Дороге уехали. А вот наша бабушка сказала: „Я умру, но останусь в Ленинграде!“

Она осталась, как только в 1944-м году мы вернулись, я побежал искать её. Мне уже 10 лет тогда было. Вижу, сидит бабушка и ест кашу. Она меня всю жизнь учила её есть и говорила, что тогда я никогда не буду болеть. Вот, мне 85 лет, и я вообще никогда не болел!»

Текст: Дарья Антонова