Петербург поэтический: 25 вдохновляющих мест известных поэтов в городе

Дом № 17 в Тучковом переулке. Свою неказистую но в то же время уютную квартиру № 29 Ахматова и Гумилёв называли тучкой. В этом доме они жили с 1912 по 1914 год. Церковь Святой Екатерины, выходящая одним фасадом на Тучков, воспета Ахматовой в стихах. «Тучка» занимает особое место и в судьбе Гумилёва — это его первый самостоятельный адрес в Петербурге, до этого он жил с родителями. Это первая его совместная квартира с Анной Ахматовой. Здесь 1 октября 1912 года родился их сын, впоследствии знаменитый историк, Лев Николаевич Гумилёв. И именно в этой квартирке зарождалось новое направление в русской поэзии — акмеизм.

После того как Николая Гумилёва как врага народа расстреляли, Ахматова поселилась со своей подругой — актрисой, художницей, создательницей волшебных кукол Ольгой Афанасьевной Глебовой-Судейкиной — на Фонтанке. Чтобы попасть к ним, надо было пройти в четвёртый двор, подняться по чёрной лестнице на самый верхний этаж и сначала открыть дверь на кухню, а через неё пройти в тёмные комнаты со старинной мебелью, увешанные иконами и картинами Сергея Судейкина. Эта квартира — напоминание о любовном увлечении Ахматовой Артуром Лурье — адресатом нескольких её стихов. Здесь было написано стихотворение «Страх» из сборника Anno Domini. Состояние страха объяснялось переживаниями смерти самых близких ей людей: Александра Блока, Николая Гумилёва и брата Андрея Горенко.

Вот он — Фонтанный дом, где нынче висит памятная доска и работает музей поэтессы. В дворовом флигеле Шереметевского дворца (наб. Фонтанки, 34) располагалась квартира сотрудника Русского музея Николая Пунина, Ахматова жила здесь с 1924 до 1952 года. Все заходившие гости должны были получать специальные пропуска в проходной Института Арктики и Антарктики, в то время располагавшемся там же. У самой Ахматовой был постоянный пропуск с печатью «Севморпути», где в графе «должность» было указано «жилец».

За вдохновением стоит отправиться в Комарово. В 1955 году, когда стихи Ахматовой вновь появились в печати, Литфонд предоставил ей здесь маленький домик, который она сама называла «Будкой». Дача быстро стала излюбленным местом творческой интеллигенции. Здесь бывали Дмитрий Лихачёв, Лидия Чуковская, Фаина Раневская, Натан Альтман, Александр Прокофьев, Марк Эрмлер и многие другие. Приезжали и молодые поэты, среди них: Анатолий Найман, Евгений Рейн, Дмитрий Бобышев, Иосиф Бродский.

Начать знакомство с Петербургом Бродского стоит с посещения Дома Мурузи на Литейном проспекте, 24. В одной из коммуналок почти два десятилетия, вплоть до вынужденного отъезда из страны (в 1972-м), в «полутора комнатах» проживал поэт. С 1955 года в распоряжении семьи Бродских действительно были полторы комнаты. В ту самую половинчатую комнату вход лежал через шкаф. Там отец Иосифа устроил собственную фотомастерскую, а у будущего нобелевского лауреата был свой уголок со столом и книгами. Сегодня на фасаде дома Мурузи в память о Бродском установлена мемориальная доска.

Затем стоит побывать в Соляном переулке. Будучи ребёнком Бродский не тянулся к знаниям — учился кое-как и как-нибудь, сменил несколько школ (если говорить точно — пять), а в 15 лет так и вовсе бросил занятия. До сегодняшнего дня сохранились как минимум две школы, за партами которых сидел будущий нобелевский лауреат и всемирно известный поэт — это «Анненшуле» (школа № 208 на Кирочной, 8б), а также школа № 181 в Соляном переулке, 12. Есть ещё и школа под номером 196. Правда, её превратили в детский сад, а образовательное учреждение под таким же номером открыли в Красногвардейском районе. Кстати, в 196-й пятикласснику Бродскому дали весьма занимательную характеристику — «Мальчик упрямый, настойчивый, ленивый».

Если вам доведётся побывать на каком-нибудь концерте во Дворце культуры имени Горького, то помните, что на сцене этого ДК Иосиф Александрович впервые принял бой на «турнире поэтов», где ему сразу же довелось «сражаться» с членами Союза писателей. Этот вечер запомнился настоящим скандалом, когда на своём первом публичном выступлении Бродский прочитал строки стихотворения «Еврейское кладбище». В его адрес полетели обвинения в хулиганстве. Однако это ничуть не устрашило поэта, а даже раззадорило на прочтение «Стихов под эпиграфом».

Следующей остановкой станет Дзержинский районный суд. Дом 38 по улице Восстания — место судьбоносное. Пожалуй, ни для кого не секрет, что в феврале 1964 года судья Савельева вела под крышей этого здания дело, фигурантом которого был Иосиф Александрович. Основанием для него являлся закон «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда», а дело сформировалось благодаря заметке «Окололитературный трутень», напечатанной на страницах «Вечернего Ленинграда». По сути эта статья была полнейшей водой, где изредка мелькали исковерканные цитаты. Однако и этого хватило, чтобы осудить Бродского, причём «впаять» ему высшую меру наказания — принудительный труд в ссылке в отдалённой местности. Современники говорят, что это был не суд, а настоящий сюр, ведь судья озвучивала уже обдуманное обкомом парии решение. Но поэта действительно сослали в деревню Норенскую, что в Архангельской области. Правда, из пяти лет, предписанных судом, в ссылке он провёл полтора года. Дело в том, что за поэта в буквальном смысле вступился весь мир — кампания развернулась похлеще, чем вокруг Pussy Riot или дела фотокорреспондента Дениса Синякова.

Тем, кто хотел бы узнать, чем вдохновлялся Маяковский, стоит начать своё поэтическое путешествие от Итальянской улицы, посмотрев на арт-кафе «Подвалъ бродячей собаки». В этом кабаре молодой Маяковский, недавно прибывший в столицу, проводил вечера за спорами о современной поэзии, чтением стихов и шумными застольями. Это кафе было и является символом наивысшего подъёма артистической и литературной жизни Петербурга Серебряного века, её блистательного расцвета. В этих стенах собирался весь цвет артистического Петербурга: Ахматова, Гумилёв, Бальмонт, Северянин, Мандельштам и многие другие.

Затем все дороги ведут на улицу Рубинштейна. Под крышей дома № 13 разыгрывались наиболее пылкие словесные бои с участием Маяковского. Одно время в петербургских газетах этот дом даже дурно прославился: журналисты писали о скандале, учинённом Маяковским и Бурлюком. Когда на одном из вечеров Давид Бурлюк сравнил картины Леонардо да Винчи и Рафаэля с цветной фотографией, выразив своё предпочтение последней, а Маяковский «развенчал» Байрона и Пушкина, зрители повалили на сцену и едва не затеяли кровавую драку.

Поэт гостил в гостинице «Пале-Рояль», отсюда он писал своей матери. Но всё-таки главным местом обитания Маяковского в Северной столице считают дом 52 по улице Маяковского. Ныне на доме установлена мемориальная табличка, надпись гласит: «В этом доме с 1915 по 1918 год жил поэт Владимир Маяковский». Он поселился здесь, вернувшись из Репино (тогда — деревня Куоккала). Комнату снял у стенографистки Масленниковой. Живя здесь, Маяковский познакомился с Эльзой Каган, сестрой Лили Брик. Она жила неподалёку, и у них завязался непродолжительный роман. Однако знакомство сыграло в жизни поэта роковую роль.

Вспоминая роман Маяковского с Брик, нельзя обойти вниманием дом № 7 по улице Жуковского. Считается, что бурный роман Лили Брик и молодого поэта начался с их первой встречи, устроила которую Эльза Каган. По свидетельствам, Маяковский фактически перебрался на улицу Жуковского, в квартиру Осипа и Лили Брик, где началась их так называемая «жизнь втроём», о которой долгие годы старались умалчивать советские исследователи.

Немудрено, что в одной из самых старых школ в России — Петришуле на Невском проспекте, 22/24 — учились многие знаменитые личности Петербурга. Так и Даниил Хармс успел прослушать множество уроков в этом привилегированном учебном заведении. Правда, учился он здесь весьма недолго. Своё образование писатель получил в обычной трудовой школе.

Чтобы побывать в ещё одном месте, связанном с творчеством Хармса, далеко ходить не придётся. В здании «Дома книги» в прошлом обосновались редакции и издательства крупных петербургских журналов и газет. Здесь можно было найти редакции детских журналов «Ёж» и «Чиж», которыми в тот момент руководил не кто иной, как Самуил Маршак. В своё время большая часть материалов Хармса публиковалась на страницах этого издания. Таким образом, Даниил Иванович много времени проводил в стенах дома «Зингер» на Невском проспекте, 28.

Буддийский дацан на Приморском проспекте — место отдохновения Даниила Хармса. Даниил Иванович появлялся и здесь, называя его буддистской пагодой. Время от времени писатель отдыхал в тени деревьев у дацана, а его приятели даже поговаривали, что здесь он заряжался вдохновением.

Последние годы своей жизни знаменитый писатель и поэт обитал в 11 доме по Надеждинской улице, которая ныне именуется не иначе как Маяковская. В тесной квартирке под номером 8 Хармс работал над многими своими произведениями.

Конечно, разговор о поэтических местах в Петербурге не может обойтись без упоминания мест великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Есть такой «дом в Коломне». Именно здесь, на Фонтанке, 185, в тесной комнатушке с одним окном, выходящим во двор, Пушкин обитал после окончания Лицея вплоть до ссылки на Юг. Конечно, многое с тех времён поменялось. Да и дом уже давно успели перестроить, но на стене всё же установили мемориальную доску в память о знаменитом поэте.

Супруги Лавалей запомнились петербуржцам пышными балами и встречами в своём особняке на Английской набережной, 4. Появлялся здесь и Пушкин. Так, 1 мая 1828 года великий поэт порадовал гостей Лавалей своим чтением трагедии «Борис Годунов». На его выступлении присутствовали Вяземский, Грибоедов, Крылов. Также в этот вечер прочитал пару строк своей трагедии «Грузинская ночь» Грибоедов. Спустя четыре года, в 1832 году, Вяземский читал гостям особняка неопубликованную восьмую главу «Евгения Онегина».

В былые времена в доме 40 по набережной реки Мойки располагался «Демутов трактир». То была самая известная гостиница города на Неве. Александр Сергеевич часто останавливался под крышей трактира, открытого французом по фамилии Демут. Между прочим, именно здесь знаменитый поэт написал поэму «Полтава», работал над «Евгением Онегиным» и многими другими известными стихотворениями.

Место трагическое, место роковое — Коломяжский проспект. Роковая дуэль между Александром Сергеевичем и Дантесом происходила здесь. Поговаривают, что Комендантская дача была выбрана секундантами дуэлянтов с целью отмены дуэли. Ведь путь к Комендантской даче вёл через Каменный остров, где всегда было много людей, и встреча с ними могла помешать поединку. К сожалению, это не помогло. Пушкин и Дантес не передумали. Сегодня на этом месте можно найти грандиозный обелиск, установленный спустя 100 лет с момента дуэли в 1937 году.

Памятник Есенину 

Как ни странно, первый памятник Сергею Есенину появился в Петербурге только в 1995 году, к 100-летию со дня рождения поэта. Скульптор Альберт Чаркин на деньги Благотворительного фонда имени Есенина создал десятки эскизов (на втором фото есть один из них), из которых выбрали тот, где поэт просто сидит на скамейке. В скором времени его установили у западного входа в Таврический сад. Теперь к ногам поэта постоянно кладут цветы поклонники его творчества. Впрочем, есть и противники: в 2010 году памятник пришлось восстанавливать после нападения вандалов.

Памятник Бродскому 

Один из самых странных памятников писателям в Петербурге, установленный во дворе филфака СПбГУ (Университетская набережная, 11). Вместо постамента — чемодан с биркой на имя поэта, наверху — голова, без туловища. Многие поначалу были удивлены и даже возмущены подобным изображением поэта, но потом привыкли, да и во дворе филфака стоит и не такая дичь. 

Памятник Блоку 

Ещё один памятник поэту во дворе филфака. Со скульптурой Евгения Ротанова (автора «Холма славы» на берегу Невы) скандала не вышло, но Блок у него тоже необычный: страшно худой, нервный, слегка грубый и устремлённый ввысь. Памятник открыли рядом с ректорским флигелем, где работал отец поэта, в 2002 году, к 100-летию его первой публикации.

Памятник Осипу и Надежде Мандельштам 

Во дворе Санкт-Петербургского университета в 2010 году открылся монумент «Памятник любви». Он представляет собой бронзовую аллегорическую чашу высотой около трёх метров, из которой ввысь тянется дерево. Поэт Осип Мандельштам и его супруга, Надежда, с которой они так часто расставались, смогли воссоединиться, словно паря над этой чашей в воздухе: за плечами у них ангельские крылья, в руках поэт держит листы рукописей. Постамент для четы Мандельштам выполнил петербургский скульптор Хачатур Белый. 

Граффити-Хармс

Дом № 11 по улице Маяковского, где жил знаменитый писатель и поэт, аккурат ко дню, когда ушел из жизни Хармс, петербургские уличные художники украсили гигантскими граффити. Объект уличного искусства представляет собой огромный портрет мастера пера. Габариты портрета превосходят высоту двухэтажного дома. Авторами работы выступили петербургские художники Паша Кас и Павел Мокич, а курировал проект Rush X, занимавшийся организацией параллельной программы биеннале современного искусства «Манифеста 10». Сейчас активно обсуждается, стоит ли оставить или всё-таки закрасить необычный мемориал.