Страшная месть Павла I

 В конце июня 1762 году супруга царя организовала дворцовый переворот, в результате которого и стала в конечном счете Екатериной II Великой.  Верная ей гвардия легко пленила эксцентричного и неуравновешенного государя: Петра принудили отречься и заточили в Ропшинском дворце, где всего спустя неделю, как было объявлено народу,  он скончался от «геммороидальных колик». Но и в крестьянских избах, и при дворе долго еще шептались: царя убили. 

Сразу скажем: стопроцентных документальных доказательств того, что Петра закололи/задушили, мы не имеем. Единственное – письмо царице от лидера заговорщиков Алексея Орлова с признанием, что пленника проткнули вилкой в пьяной драке – оказалось подделкой, как доказала современная лингвистическая экспертиза. Текст явно написали уже в конце XVIII века: скорей всего его автором был граф Федор Ростопчин, человек, преданный Павлу и желавший, видимо, утвердить версию о расправе, которой придерживался его повелитель.       

Однако косвенные свидетельства о покушении на Петра Федоровича есть. Тут и рассказ дипломата Никиты Панина, при котором Орлов докладывал о содеянном Екатерине, и признание австрийского посла Д’Арженто, который слышал о планах заговорщиков дать государю яд. Наконец, сама история государственных переворотов говорит нам, что свергнутых монархов редко оставляют в живых, ибо даже под стражей они весьма опасны для новых властителей. В темнице был убит британский король Эдуарда II, казнена по сфабрикованному обвинению в заговоре шотландская королева Марии Стюарт.  Неудивительно, что Павел, хорошо знавший историю Европы, не верил официальной версии. И это, как и слухи, что Петр не был ему родным отцом, отравляло отношения цесаревича с Екатериной. 

Многие годы в сердце Павла зрела ненависть к этому успешному царедворцу, которого он не без оснований считал цареубийцей. 

Не улучшало их и то, что вождь переворота, Алексей Орлов, был обласкан при дворе, получил титул графа Российской империи, а также титул графа Чесменского за победу русского флота над турками  в Cредиземном море (в нее он действительно внес немалый вклад).  Многие годы в сердце Павла зрела ненависть к этому успешному царедворцу, которого он не без оснований считал цареубийцей. Однако поделать ничего не мог. 

Когда, наконец, в 1796 году Екатерина умерла, Орлов был уже старцем. Но Павел ничего не забыл и не простил. Месть его свершилась, хотя и оказалась весьма необычной. 

В отличие от всех прочих царей Петра III похоронили не в Петропавловском соборе, а в Александро-Невской лавре, без всяких почестей, подобающих монархам. По официальной версии – из-за того, что государя не успели короновать, но современникам было очевидно: это издевка победителей над проигравшим «игру престолов».  Такой же издевкой, когда пришел срок, ответил губителям отца Павел: сразу после смерти матери он повелел эксгумировать останки своего родителя. Гроб с телом Петра торжественно перенесли сначала в домовую церковь Зимнего Дворца, а потом и в Петропавловский Собор. И все это время прямо перед гробом, несмотря на преклонный возраст, пешком шел старик Орлов, держа в руках шелковую подушку с императорской короной. Современники рассказывали, что получив повеление сыграть такую унизительную роль в траурной процессии, граф бежал в подвал своего дома и плакал навзрыд, однако ему пришлось покориться.  

В усыпальнице Романовых Павел лично короновал прах отца, сделав его, пусть и посмертно,  легитимным российским императором. После этого Петр III  и Екатерина II, которых при жизни разделила страшная пропасть, были похоронены рядом. На их гробницах по приказу царя выбили одну и ту же дата погребения – 18 декабря 1796 года. Так Павел Петрович, которого современники назвали Русским Гамлетом, попытался переписать историю, сделав вид, что его родители «жили долго и счастливо и умерли в один день».